Эту книгу следует читать в четырех взаимно дополняющих контекстах.
Во-первых, это, как явствует из ее содержания, небольшая и отчасти беллетризованная биография вольнодумца и предшественника Спинозы, Габриэля (Уриэля) д’Акосты (да Косты, ок. 1590 - 1640), представителя ранней рационалистической критики религии, чьи взгляды были близки деизму. Интерес М. С. Беленького к фигуре Акосты выразился в целом ряде публикаций о нем, из которых эта – первая в формате монографии. Историк рассказывает о жизни Акосты, опираясь на доступные к середине ХХ века опубликованные материалы и в ряде случаев применяя метод художественной реконструкции.
Второй контекст книги – это трактовка фигуры Акосты, которая не воспринималась в отрыве от литературной традиции о нем. Образ Акосты как бунтаря и духовного искателя восходит к одноименной пьесе К. Ф. Гуцкова (1847), где главный герой был изображен в соответствии с канонами романтической драматургии. В этой трагедии нашли отражение симпатии Гуцкова к эмансипации евреев в Германии, она была первой пьесой, переведенной на идиш и на много лет стала классикой еврейского театра, в том числе и в России. В России трагедия издавалась как минимум в трех разных переводах на русский язык (1872, 1936, 1960) и ряд языков народов СССР и стала частью стандартного классического репертуара, призывавшего к гуманности, к просвещению и к борьбе против религиозного обскурантизма.. Среди прочих театров, ее исполняли на сцене ГОСЕТа с Соломоном Михоэлсом в главной роли.
Именно история ГОСЕТа становится третим контекстом для этой книги и, в целом, для интереса М. С. Беленького к фигуре Акосты. С 1932 г. и вплоть до разгрома ГОСЕТа в 1949 г. и своего последующего ареста Беленький заведовал училищем при театре и участвовал в подготовке новой постановки «Акосты», который остался нереализованным.
Наконец, четвертый контекст, в котором существует эта книга – это попытки сохранить занятия иудаикой в поле советских академических исследований, и как следствие – необходимость использовать стандартные конвенции и стандартные ограничения советской подцензурной открытой печати.