Козицкий Григорий Васильевич (1724–1775) – писатель, журналист статс-секретарь Екатерины II.
Закончив Киево-Могилянскую Академию, продолжил обучение в Лейпцигском университете. Был очень хорошо образован, знал латинский, греческий, французский и немецкий языки. С 1756 года – в Санкт-Петербурге, преподавал в Академической гимназии. Печатался в журналах «Трудолюбивая пчела», «Всякая всячина» (считается, что был главным автором этого еженедельного издания с 1769 г.). С 1758 г.– лектор философии и словесных наук в Академии наук, а позже – академический советник. С 1765 г. – при дворе Екатерины II, сначала в должности помощника, а потом и статс-секретаря.
Козицкий был членом специального Собрания, «старавшегося о переводе иностранных книга на российский язык». Был переводчиком ряда трудов современных авторов, в том числе и по поводу оспопрививания; в 1772 г. перевел на русский язык поэму Овидия «Метаморфозы», а также перевел на латинский язык «Наказ» Екатерины II и ряд сочинений М. В. Ломоносова.
В 1759 г. написал работу «О пользе мифологии», в которой рассматривал мифологию как присущее древним народам особое целостное знание о мире, «о естестве вещей, о происхождении их, о свойствах и переменах, случающихся в натуре». Он ратовал за изучение мифологии, признавая ее необходимость не только для понимания образов и смыслов древней поэзии, но и для воссоздания подлинной картины древней науки от естествознания до истории и философии.
Козицкий указывал на значение древней мифологии как источника исторических сведений. История как наука не может обойтись без мифологии. Греческая мифология рассказывает нам о прошлом троянцев, фиванцев, жителей Афин, Коринфа, Спарты. Если бы мы «не имели басен о древних Камчадальских и Американских действах», мы бы не знали истории живущих там народов.
Козицкий основывался на теории естественной религии и разделял просветительскую точку зрения о причинах возникновения политеизма: «Страх и надежда от невежества, жесточайшие рода человеческого тираны, произвели … толикое богов множество, что не осталось на небе, на земле и в преисподней ни одного места, которое бы не было ими наполнено… разделили их на различные чины, честными неравными почтили, и установили одного над всеми правителя, которому оказывали большее нежели почтение». Он отмечал, что мифология показывает, каким образом «естественная богословия», «сокрытая у многих народов под баснями» превратилась в многобожие.